Гость номера
Сергей Ефременко, он же «Ефр» – фронтмен группы «Маркшейдер кунст», которая вот уже почти 30 лет играет качественную музыку со смыслом. Успешный музыкант, который с завидной регулярностью выступает в обеих столицах. На сцене – весельчак в гавайской рубашке. В жизни – счастливый муж и отец. Глубоко мыслящий человек, которого волнуют сложные вопросы и вечные истины. Непростой в общении, дозированно откровенный, предельно честный.
В одной из ваших песен есть такие слова: «Отдельно я, и трогать меня не надо»… Вы по жизни одиночка, член стаи или ее вожак? Какая роль вам ближе, комфортнее?
– Мне ближе понятие защищенного частного пространства, а не обособленности от общества. В этом и состоит смысл моей «отдельности». Конечно, я по жизни альфа-самец (смеется). А если говорить серьезно, то между свободной и вседозволенностью – огромная пропасть. Необходимо соблюдать здоровую пропорцию между собственными потребностями и опасностью наступить на ногу соседу. Мою свободу могут ограничивать другие члены социума. Нужно относиться с уважением к интересам ближнего, следить за соблюдением баланса твоих потребностей и его интересов. Совместный труд на общее благо – вот моя формула социальной эффективности. И при этом мы вовсе не должны толкаться, бодаться и кусаться. Почему-то считается, что для прыжка вверх обязательно влезть кому-то на голову и оттолкнуться. Но давайте спросим себя – нужно ли нам на самом деле прыгать, и если нужно, то насколько высоко и далеко.
– Как удается соблюдать этот баланс интересов и свобод?
– Люди все разные, и никто не обязан жить по моим правилам. Но если человек делает неприемлемые для меня вещи, я просто перестаю с ним общаться. А перевоспитывать кого-то, пытаться на него давить, подчинять себе – увольте, мне это неинтересно. А что касается лично меня… Существуют люди, которые никем не хотят командовать. В современном мире такие индивидуумы, не стремящиеся к власти над себе подобными, считаются неудачниками, вызывают недоумение и одновременно страх – дескать, почему это он не пользуется рычагами влияния и воздействия на волю ближнего. Рычаги эти могут быть разными – к примеру, современные технологии НЛП и «эффективных переговоров» с пресловутыми фразами «я вас услышал» вызывают у меня неподдельное умиление. Расстановка сил в социуме, как правило, очевидна с первого взгляда, и не нужно при этом дополнительно указывать человеку его место. Как по мне, если ты не хочешь «нагибать, назначать, отправлять и заставлять» своего ближнего – это и есть проявление любви к нему.
– Такое самоопределение – вне системы – обычно вызывает массу негатива у членов этого самого социума…
– Конечно. Чем ты сильнее, тем больше людям хочется от тебя откусить, вывести из равновесия, выказать свое недовольство. Человек, который способен заправлять какими-то атмосферными явлениями, настроениями в обществе, вызывает и зависть, и неприятие. Это нормальный человеческий эгоизм, слабость природы человеческой, которые всем нам свойственны. Слаб человек!
– Заканчивается Великий пост. Какие из ограничений поста вам удается соблюдать? Когда сильнее всего одолевают искушения?
– Да, я тоже человек, и я тоже слаб, и бесы стремятся этим воспользоваться. Приходят, ведут прелестные беседы, подталкивают к неверным шагам. Особенно на Страстной неделе, когда каждого из нас буквально мутит, тошнит и рвет. И каждому из нас кажется, что именно ему достается больше всего испытаний. Это момент предельной духовной обнаженности, когда ты становишься особенно уязвимым для искушений, для необдуманных поступков. И все самые большие глупости в жизни я совершал именно на Страстной. Но меня, наверное, все-таки бог миловал, в моей жизни не было случая, чтобы я не мог остановиться.
– Кому больше дано, с того больше и спросится…
– А кто сказал, что мне дано больше других? Я вот, к примеру, насчет этого вопроса пока не в курсе. Мне кажется, что дано всем, просто не все берут. А искушения… Они все нелегки. И как бы ты ни пытался удержаться, защититься от соблазна, ты не всегда можешь контролировать свою реакцию на испытания, которые тебе посылает Господь. И поверьте, все эти метания и движения – не самая приятная часть нашего существования на грешной земле. Поэтому то, чем занимаются священнослужители – так называемая «проктология души» – дело нелегкое. Но именно эта их работа дает нам шанс если не на спасение, то на восстановление душевного здоровья. Как говорит наш директор, «у каждого две руки, две ноги, а психику мы всем поправим».
– Какие у вас отношения со временем? Оно для вас линейно, циклично, конечно или бесконечно?
– Для меня время задаваемо, у него есть свои параметры и система координат. Понятно, что с возрастом время сжимается. Для десятилетнего ребенка год – целая жизнь. Для сорокалетнего – «встал-лег-с Новым годом».
Однако у времени есть и другая сторона – ты сам можешь, как дирижер, определить для себя и темп, и ритм текущего момента. Эйнштейн был категорически прав насчет относительности этого измерения. И опять же, с возрастом эта относительность ощущается все ярче. Бывает, когда секунды несутся потоком, и ты ничего не успеваешь. А бывает так, что ты – раз! – надел костюм с галстуком, и рассчитал каждую минуту. И все у тебя получается, все у тебя складывается. Очень важно место, где ты находишься в данный момент времени, общество, в котором ты проводишь время свой жизни. С некоторыми людьми я теряю счет часам – они летят незаметно, а с некоторыми и пять минут кажутся вечностью. Поэтому на концерты некоторых коллективов люди слетаются как пчелки… А на концерты других – как мухи.
– Что нужно обязательно успеть в жизни?
– Начнем с того, что не все одинаково счастливы. У каждого из нас свои приоритеты, свои ценности. Мне, к примеру, важна семья, а некоторым – слава, признание, деньги… Да много чего. И потом, не все имеют равные возможности, к сожалению.
– Ваша профессия предполагает публичность. Это для вас бремя или наоборот, возможность подпитать свои энергетические батарейки, свое эго?
– Во-первых, я не Киркоров, чтобы я не мог спокойно пройти по улице. Публичность хороша в узких кругах широкой аудитории, и в этом смысле я довольно известен. А большего мне и не надо. Бывает, что люди подходят и выражают какие-то приятности, благодарят, но я в любой момент могу отрастить бороду и в нее спрятаться. А насчет бремени… не верьте тем, кто говорит, что ему не нравятся знаки внимания благодарной аудитории. Любому творческому человеку хочется, чтобы его работу ценили. Другое дело, когда человек не может спокойно сосисок в магазине купить, потому что каждый подходит и норовит с ним выпить. Это, конечно, перебор.
– Обманчивая легкость бытия – она есть в вашей музыке, в ее мнимой беззаботности и простоте. Но мы все понимаем, что за этим стоят долгие часы и дни репетиций, огромный труд…
– Да титанический и вулканический труд за этим всем стоит! То, что вы видите на концертах – это вершина айсберга. Люди не думают о муках творчества, о том, что происходит на репетициях, о неуверенности в себе, которая преследует каждого, кто отважился явить свое творчество миру и показать свою работу на публике… Я знаю, что многие боятся демонстрировать свои творения. Хотя то, что они делают, с моей точки зрения замечательно.
– Почему так происходит?
– Потому что если человек открылся, его легче пнуть. Чем больше ты пытаешься как-то проявить себя, тем больше тебе стараются дать прикурить по максимуму. Как говорится, чем шире ты раскрыл объятия, тем удобнее дать тебе ногой в пах (перефраз цитаты Фридриха Ницше «чем шире ты раскрываешь объятия, тем легче тебя распять» – прим. ред.). Поэтому следует иметь некую долю борзости, смелости, нахрапистости, чтобы отстаивать свою точку зрения, свое видение мира и свое творчество. Я очень долго опирался на мнение своих товарищей, и теперь понимаю, что, возможно, поступать так не стоило. Можно и нужно делать свое дело и не оглядываться на окружающих. Иначе легко потерять себя.
– То есть нужно пробиваться, чтобы тебя оценили?
– Авиценна, помнится, сказал, что в малых количествах яды полезны, в больших – смертельны. Я за то, чтобы лекарство не стало ядом. Я всегда был крупным мальчиком, и хуже всего я чувствовал себя именно тогда, когда мне приходилось кого-то бить. После этого мне становилось совершенно невыносимо на душе. Казалось бы – да, я победил, всем вокруг что-то доказал, но чувствовал себя при этом отвратительно. Потому что силой никому ничего не докажешь. Да и не надо.
И иногда действительно лучше не лезть туда, где есть опасность задеть ближних. Да что там, и дальних тоже. Кстати, дальних-то как раз легко обнять да полюбить, а вот близких приходится терпеть и заставлять себя смиряться. Лев Толстой хорошо сказал: когда тебя предали — это все равно что руки сломали: простить можно, но вот обнять уже не получается. И я тоже не могу все простить, забыть и обнять. И поэтому я со многими расстался в жизни. К сожалению. Возможно, я продолжал бы с ними общаться, потому что в целом люди были симпатичные, приятные и интересные. Но наверное, мне мешает моя гордыня. Да, я сам не без греха, и ничего не могу с собой поделать.
– Вам свойственен синдром наставника? Есть желание учить окружающих?
– Ну, учить я никогда не переставал! С самого детства. И я продолжаю это делать в прямом и переносном смысле. У меня, к примеру, полно учеников, которые занимаются со мной на гитаре. Наверное, стремление учить и транслировать свой опыт других свойственно всем людям. И я могу говорить со всеми достаточно честно, при этом близко ко мне мало кто подходит. В глобальных, серьезных и основополагающих вещах я откровенен с очень немногими. О главном я могу разговаривать только с самыми близкими и со своим духовником. Я люблю всех, но я сделал выбор в пользу своих.
– Какие страницы истории «Маркшейдеров» заставляют гордиться, какие – улыбнуться, а какие вызывают сожаление?
– Гордиться нас особо нечем, улыбнуться повод есть всегда, и сожалеть тоже есть о чем. Возможно, именно поэтому мы до сих пор не напечатали свое имя звездами в облаках, а существуем как живой и развивающийся организм.
– Путешествия – какое место они занимают в вашей жизни? Есть привычное, любимое направление, которое позволяет регулярно восстанавливаться и полноценно отдыхать?
– Путешествия для меня очень важны. Регулярно возвращаться мне хочется в Крым. Или на Кавказ, в Адыгею. Но вот я недавно съездил в Египет, сподобился подняться на Синайскую гору.
– Что может мгновенно вывести из равновесия?
– Хамство. Ненавижу хамов. И всячески стремлюсь их избегать.
– Охарактеризуйте свое нынешнее состояние тремя словами.
– Все как всегда.
– В чем заключается ваш драйв, движение жизни?
– Я человек неприхотливый, мне много не нужно. Но есть в моей жизни женщина, которая стоит за моим плечом, вот она меня развивает и сподвигает. Любовь движет всем, что я делаю.
Блиц-опрос
– Собака или кошка?
– Кошка. Мне кажется, моя Дуся на восемнадцатом
году жизни уже стала со мной разговаривать…
– Квартира или дом?
– Дом.
– Сладкое или соленое?
– И то, и другое, и можно без хлеба.
– Везение или труд?
– Труд.
– Созерцание или действие?
– Созерцание.
– Европа или Азия?
– Сложно сказать. Мы все смотрим одним глазом направо, другим – налево. Как тот символ российской государственности.
– Процесс или результат?
– Результат.
– Разум или чувства?
– Чувства.
– Долг или импульс?
– Долг.
Комментарии ()