Счастливый билет Андрея Кузнецова в Молодежном театре

Текст: Янина ЗАРНИЦЫНА   

Артист театра и кино Андрей Кузнецов сегодня известен многим – зрители часто видят его на телевизионных экранах, пересматривая спектакли Молодежного театра. Но, как обычно, публика видит только вершину айсберга, сценические и экранные победы, а тернистый путь к славе остается за кадром. В честь юбилея Андрей Кузнецов согласился поделиться своими размышлениями о профессии. 

— Андрей, недавно вы отметили пятидесятилетие, а вашей профессиональной деятельности —  почти тридцать лет. Давайте вернемся к ее началу. Как вы поступили в театральный институт?

— Сначала я даже не знал, что для этого нужно. Жил я в городе Жданов (ныне – Мариуполь) и написал письма в Москву, во все театральные институты. Как Ванька Жуков, «на деревню дедушке» … Некоторые мне ответили, прислали программу. Моя семья была небогата, и я ушел из школы в ПТУ, получив возможность часть стипендии тратить на репетиторов по русскому языку и литературе. Днем изображал, что учусь на токаря, а вечерами пропадал в народном театре при ДК «Азовсталь». Но специальность «токарь-фрезеровщик третьего разряда» все же получил. В театре, наверное, никто и не знает, что она у меня есть… 

Родители просили одуматься, а я твердо был намерен ехать в Москву. Тогда экстренно была найдена какая-то дальняя родня дальних родственников, которая согласилась принять меня, но по стечению обстоятельств получилось остановиться там только на один день. А потом я ночевал на вокзале, где в первый же день меня обчистили напёрсточники. Это был 1992 год. Я, покоритель театральной Москвы, оказался недостаточно подготовленным к испытаниям в столице. Денег после этого осталось только на батон, бутылку кефира в день и обратный билет. Чтобы выглядеть опрятно перед комиссией, ванну принимал в Москва-реке. 

На прослушиваниях читал монолог Годунова, тот самый: «...и мальчики кровавые в глазах». Понимание произведения было, конечно, на уровне детского сада. И жуткий говор. «Гэ» и «шо» я убрал, но мелодика речи была «как с горки». Так я читал монолог Годунова... И трагически вернулся домой.

— Вы собирались ещё поступать или решили, что все кончено?

— Я готовился идти в армию. Но случайно узнал, что в Санкт-Петербурге Игорь Олегович Горбачев делает добор в театральный институт «Школа русской драмы». Это был шанс, и я кинулся сюда. Руководствуясь совершенно детской логикой – раз Горбачёв возглавлял театр имени Пушкина, то исполнение произведений этого автора придется как нельзя кстати – я выучил «Вакхическую песнь». Абсолютно солнечное произведение. И это был счастливый билет! Игорь Олегович, слушая меня, почти сразу расцвёл в улыбке. Правда, всё остальное «проматывал» … Что бы я ни начинал еще, он говорил: «О, нет, что вы, это не надо…» А в «Вакхической песне» он, как сам позже вспоминал, увидел во мне Володьку Дорохина, из пьесы Леонида Малюгина «Старые друзья», которую на тот момент задумал как дипломный спектакль курса. Это определило мою судьбу. Это Боженька вёл меня за ушко, испытывая… То есть, нельзя опускать руки. Если действительно чего-то хочешь и чувствуешь, что твоё – жди своего шанса и действуй.

— Какую роль можете назвать первой значимой?

— Кристиан де Невильет в спектакле «Сирано де Бержерак» театра «Комедианты». Это было целое испытание, мой первый в жизни ввод, да еще экстренный, на гастролях. Я был в шоке. Всю дорогу в поезде зубрил текст, а он в стихах, и такой высокий слог – не соврешь. Замечательное произведение, я благодарен Богу, что мне довелось сыграть эту роль… К счастью, в театре были друзья. Андрей Шимко на тот момент играл в этом спектакле. Мы знали друг друга еще по «Школе русской драмы» – учились на одном курсе, только в разных группах. И моя жена здесь работала – актриса Светлана Кузнецова. Она очень талантливая, мастер дубляжа, ее голос знаком многим.

— Вы ведь тоже дубляжом занимаетесь?

— Я много озвучивал. Первый опыт — Аладдин в диснеевском мультфильме. Хотя мой голос был более звонкий, чем у Скотта Уайнгера, он так «лег» на Аладдина – юношеский, задорный – что меня сразу утвердили. Моим учителем была замечательная Людмила Акимовна Демьяненко – прекрасный режиссер дубляжа, один из старейших работников петербургской студии «Невафильм». Можно сказать, моя крестная мама в дубляже. К сожалению, сейчас мало что озвучивается в Петербурге, в основном – в Москве. Хотя я считаю, наша школа – лучшая! Когда почти весь Голливуд озвучивался на  «Невафильм», качество было лучше.

— За столько лет работы в кино и театре бывало, что ваш герой – совсем чуждый вам человек?

— Бывало. Был, например, настолько отрицательный герой, что я не мог найти ни его слабость, ни его положительные стороны. Понял, что не смогу быть «адвокатом» этой роли. А я не хочу играть просто зло. Не хочу поднимать его знамя. И вынужден был отказаться. В спектакле «Любовные кружева» в Молодежном театре у меня тоже отрицательный герой, но роль выстроена так, что он – заблудший человек. Он высмеивается, и за счет юмора подчеркивается его слабость. Зритель понимает, что Агишин сам себя считает выдающимся, а на самом деле он жалкий. И остается у разбитого корыта. В данном случае негативный персонаж только подчеркивает превосходство добра.

— Спектаклю Семена Спивака и Михаила Черняка «Любовные кружева» недавно исполнилось двадцать лет. Как-то изменился ваш взгляд на этого героя?

— Агишин на двадцать лет моложе мог искренне заблуждаться, но оставалась надежда, что он что-то поймёт после произошедшего с ним. А в нынешнем возрасте такой надежды почти нет. Сейчас Агишин видится мне еще ироничнее.

— Какие ваши качества помогают, а какие мешают в профессии?

— Наверное, мешают застенчивость, непубличность. Я не люблю больших компаний, что тоже не очень полезно для моей профессии. Помогает стремление к честности, к чему-то доброму. Чувство юмора. Упертость... нет, давайте скажем – целеустремленность. Но она же иногда и мешает. Мои любимые актеры – Чарли Чаплин, Луи де Фюнес, Евгений Леонов, Василий Меркурьев, Олег Борисов. Так что внешность считаю делом десятым.

— Как обычно готовитесь к роли?

— Максимально сосредотачиваюсь на ней. Накануне начинаю вспоминать, настраиваюсь на её волну: это могут быть чем-то созвучные фильмы, музыка. Например, если предстоит играть легкое, позитивное – это может быть Моцарт. Или французские комедии. Стараюсь, чтобы меня не отвлекало что-то серьезное: съемка или роль в другом спектакле. Поэтому «налево» я играю мало. Я преданный служитель Молодежного театра на Фонтанке.

— В декабре в Молодежном театре состоялась премьера спектакля Семена Спивака «Глубокое синее море» по пьесе Теренса Рэттигана, где у вас роль Уильяма Коллера. Чем вам важен, интересен этот герой?

— Мой Коллер – человек, по малодушию упустивший любовь. Но он очень вырастает к финалу. По ходу действия меняется на глазах: в первой сцене еще не понимает серьезности происходящего, во второй – уже пытается что-то изменить, а в третьей даже отказывается от своего счастья ради счастья любимой женщины. Я играю, что он ее искренне любит и надеется, что все можно исправить. И финал нашего спектакля оставляет поле для фантазии. Вполне возможно, Хестер, вновь обретя себя, захочет вернуться к человеку, который так сильно ее любит.

— Понятно, что работа актеру в радость. Но, все-таки, бывает, что не хочется идти на работу?

— Да. Бывают моменты душевной усталости, опустошения. Но часть нашей профессии – это умение перенаправить себя в нужное русло. Когда я за три часа до премьеры «#Женитьба_net» вводился на чужую роль – тоже очень не хотелось. Ехал участвовать в своём провале, с ощущением, что премьеру превращу в фарс. Все забуду, перепутаю: куда иду, где стою, что говорю. Было очень страшно. Но я понимал, что нужен моим товарищам и театру. И, слава Богу, все получилось хорошо.

— Вот эта профессиональная гиперответственность, жертвенность… Как вы считаете, русский актер сильно изменился с прошлого века?

— Сильно изменились люди вообще. Главными стали деньги. «Ничего личного, только бизнес» - что это за фраза такая?! Это мысль-паразит, её надо забыть. Чужеродная заноза, которую загнали в наше сознание. Помочь другу, спасти кого-то – вот это надо воспевать. В театре еще осталась эта тема, а вот в кино ее надо возрождать.

Санкт-Петербургский «Молодёжный театр на Фонтанке»
Набережная реки Фонтанки, д. 114 
https://mtfontanka.ru/