Гость номера

Просмотров 27555

Сергей Рогожин — человек и гражданин

Текст: Оксана КРАПИВКО
Фото: из архива Сергея РОГОЖИНА

Только что вернувшийся с театра военных действий Сергей Рогожин признается, что в настоящий момент занимает позицию гражданина своего Отечества. И при этом подчеркивает, что это не поза, а именно позиция, в соответствии с которой он живет, соизмеряя с ней все свои мысли и поступки.

О своих впечатлениях от поездки на Донбасс артист рассказывает так: «Это была моя первая поездка из пяти запланированных, которая действительно состоялась — остальные срывались по тем или иным причинам, от меня на зависящим. Эти гастроли были на редкость хорошо организованы нашим Домом офицеров Западного военного округа. Вся программа была выполнена, несмотря на то, что мы находились в довольно спартанских условиях. Туда и обратно мы летели на военно-транспортном самолете, который предполагает минимум комфорта для пассажиров. Они летают на низкой высоте, в нем отсутствует внутренняя обшивка, нет кресел, туалета, шумоизоляции... На местах также все было достаточно сурово — не всегда была горячая вода, бывало, что приходилось довольствоваться одним приемом горячей пищи в день. Мы давали ежедневно два концерта, и выступали мы не в клубах и не на концертных площадках. Никаких гримерок, гардеробных. Разместили аппаратуру на лесной лужайке — и вперед! Да и зрители слушали нас либо стоя, либо сидя прямо на земле».

«ГОСПОДЬ НЕ ВЫДАСТ!»

— Сергей, это был первый Ваш подобный опыт?
— Пожалуй, да. Мне за свою жизнь доводилось выступать и в тюрьмах, и в воинских частях, но это было в мирное время. Кроме того, все прошлое лето я выступал по гостпиталям и полигонам — эти концерты организовывало Правительство Ленинградской области, а также «Петербургконцерт», где я служу с 1987 года.То есть некий подобный опыт у меня был, но на этот раз все оказалось гораздо жестче, реальнее.

— Говоря об организации, хотелось бы задать личный вопрос — что Вам ближе, русский «авось» или немецкий «орнунг»?
— Я вообще системный человек. Мой знак Зодиака – Дева, самый, пожалуй, рациональный, упорядоченный. Мне претит анархия, мне нужно всегда знать план и четко ему следовать. И естественно, я перфекционист. Что до нашей последней поездки, то она, как можно предположить, проходила в режиме секретности. Мы сразу подписали документ о неразглашении информации. Жили мы в глубоком тылу, и самое сложная часть наших гастролей заключалась в логистике. Каждый день нам нужно было преодолевать 250 км по бездорожью, которые мы, девять человек гражданских и двое сопровождающих военных в полном обмундировании, были вынуждены проезжать на военном автомобиле. На дорогу уходило полдня, и она утомляла больше, чем само выступление. При этом мы не знали, куда направляемся. Я жил фактически как в армии.

— Не было при этом некоего страха или фатализма? Вы лично подвержены суевериям?
— Нет, я не суеверен. Я уже очень давно живу по принципу «делай что должен и будь что будет». Кроме того, я человек верующий, и суеверным быть не могу. Я снял с себя бремя мыслей о будущем, я доверяю Богу и верю, что на каждого у Него свой промысел. Мое существование на этой земле не бесполезно, мне вручили талант и послали сюда с определенной целью. Господь не выдаст!
Что до страха, то главное, чтобы страх не перерос в панику. И когда дискомфорт и беспокойство достигали критического уровня, я утешал себя мыслью о том, что все это временно.

— Чувствуете ли вы, будучи человеком публичным, груз ответственности перед окружающими?
— Раньше моим жизненным приципом было «совершай поступки, после которых тебе не будет стыдно смотреть в глаза дочери». Но моей дочери уже за тридцать, она уже взрослый и состоявшийся человек. Потому я выбрал позицию гражданина своей страны. И я считаю, что у меня нет выбора – выбор есть тогда, когда нет войны, даже если она называется «специальная военная операция». Сегодня Россия находится на грани передела предыдущего миропорядка, который поставил большое количество стран в очень неудобную позу. И в этой позе такому государству, как Россия, находиться негоже. Не стыдно упасть на колени, стыдно оставаться в этом положении. Но этот миропорядок, который нам навязали и от которого США и страны НАТО долгое время получали огромную выгоду, не сдаст свои позиции добровольно. Предстоит противостояние, в котором Украина, к сожалению, не является последним рубежом. Украина оказалась «слабым звеном» в процессе поиска инструмента русофобии, и история отношений наших стран это подтверждает. Я долго жил на Украине и знаю, о чем говорю. Может статься так, что дальше по этому пути пойдут другие бывшие республики СССР и бывшие страны соцлагеря. Так что вокруг нас собралось много «друзей».

— Как Вы воспринимаете происходящие сегодня в мире события?
— Видимо, человечество заслужило и пандемию, и вооруженные конфликты. У Бога ведь нет других инструментов. И если человек ведет себя так, как будто весь мир создан только для него, его нужно вразумить. Времена бессмыссленной роскоши и потребительства прошли, нам нужно остановиться и переосмыслить свое поведение. Я знаю людей, которые «переформатировались» после того, как у них обнаружили рак. На многих очень сильно повлияла спецоперация — люди стали мыслить по-другому. Главное, чтобы не было слишком поздно.

— Какая из Ваших ипостасей (композитор, исполнитель, педагог, бизнесмен и т.д.) для Вас особенно важна?
— Я люблю заниматься творчеством во всех его проявлениях. Если мне предложат роль в театре, кино — я с удовольствием пойду на подмостки и под софиты.Сейчас я открыл новую страницу своей творческой биографии — я читаю патриотические стихи и делаю записи, которые потом выкладываю в Сеть.

— Это Ваше занятие стало результатом коронавирусной изоляции?
— Нет, этим я стал заниматься уже после начала СВО. Во время изоляции мне предложили создать авторские шоколадные конфеты. А поскольку я перфекционист и привык все делать хорошо, то уменя получился неплохой продукт.

— Каким своим достижением Вы особенно гордитесь?
— Своей дочерью. Она мой самый удачный творческий проект.

— Самое желанное признание, которое Вам хотелось бы получить.
— Я абсолютно равнодушен к признанию своих заслуг. Будучи Девой, я не выношу критики по той простой причине, что я сам отлично знаю свои недостатки и достоинства, и меня абсолютно не волнует оценка моих достижений другими людьми. Я даже о том, что мне в 1998 присудили звание Заслуженного артиста России, узнал совершенно случайно, от моей подруги Ирины Смолиной (именно с ней мы сейчас ездили в Луганск). Кстати, характеристики для представления к этому званию мне в свое время писали Эдита Станиславовна Пьеха и Бен Бенцианов. Мы тогда, помню, устроили импровизированный ужин, обзвонили кого могли, и отпраздновали это событие. А сегодня, оказывается, надо самому хлопотать, собирать кучу документов, сочинять эти самые характеристики самостоятельно... Я предпочитаю получить заслуженную награду, а не ту, которой приходится добиваться.

— Можете ли Вы определить свою миссию в этом мире?
— На этот вопрос многие не могут ответить, прожив целую жизнь. Это же очень трудно – найти свое предназначение. Я знаю, что мне дали во временное пользование талант. Поскольку я умею делать что-то лучше других, я просто обязан делать это хорошо. Я не имею права зарыть свой талант в землю и идти по другому пути – к примеру, пойти работать сантехником. И все, что ты делаешь, должно быть во благо. Если на тебя, к примеру, подписываются в соцсетях, тебя с интересом читают, ты должен доставлять людям радость начинать день с твоих постов, а для этого нужно взвешивать каждое слово. Помните, как у Пушкина, который «наше все»? Он сказал: «и долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал». Есть и те, кто пробуждает злые чувства, к сожалению, разжигают ненависть, злобу, зависть... Я считаю, что таким не место ни на сцене, ни в творчестве, ни в жизни.

— Охарактеризуйте себя в трех словах.
— Мне достаточно одного — я офигительный! (смеется). Когда мне пишут в соцсетях. что я молодец, я обычно отвечаю: «Сам тащусь!». Понятно, что это шутка. У меня нормальная сбалансированная самооценка, я прекрасно понимаю, чего я стою.

— Какой из Ваших проектов стал наиболее успешным?
— Я любой проект привык доводить до конца и вкладываться в него по максимуму. Поэтому могу сказать, что все мои проекты были успешными. Опять же что счиать успехом — мелькать каждый день по телевизору в перьях или получать миллионы лайков за демонстрацию пикантных фото? Это не мое. Я так не хочу. Впрочем, и на такое находятся любители. Каждому свое.

— А на чей бы концерт Вы бы купили билет? Пойдете, к примеру, на шоу признанного мэтра, чья слава пришлась на пору Вашего детства?
– Я с пиететом отношусь к любому мастеру, будь то певец, актер, писатель или художник. Но если у человека уже отсутствует творческая энергетика, это печально. Я не люблю разочаровываться. К примеру, мне нравится жанр чтения стихов со сцены, и в этом смысле для меня всегда кумирами были Алла Демидова и Сергей Юрский. Поэтому, сходив недавно на поэтический вечер Демидовой, я был весьма удручен.

— Поделитесь впечатлениями о самом необычном своем выступлении или концерте.
— Помню, это было где-то на Кавказе. Мы опаздывали, у нас даже была мысль отменить концерт, когда выяснилось, что стадион полный и все билеты проданы. Вдобавок ко всему отключилось электричество, и нам пришлось довольствоваться дизель-генератором. Его мощности хватило только для подключения аппаратуры, а вместо софитов использовали автомообильные фары дальнего света нескольких машин, которые подогнали к сцене посреди стадиона. При этом зрители сидели в полной темноте. Вот это был
экстрим!

— Расскажите о самом плодотворном сотрудничестве, которое состоялось в Вашей жизни.
— Безуловно, это была группа «Аукцион» Ленинградского рок-клуба. Для меня это была довольно странная коллаборация, потому что до этого я пел только классические произведения – арии из опер, романсы и т.д. Поэтому начать петь в «Аукционе» для меня было довольно смелым экспериментом. До меня в ленинградском рок-клубе никто не демонстрировал выдающихся вокальных данных, поэтому я довольно быстро стал очень популярным. Помню, на четвертом рок-фестивале мы стали открытием года, а я получил гордое звание лучшего рок-вокалиста. Наша первая программа называлась «Вернись в Сорренто», и когда я в полной темноте — а капелла! — исполнял композицию с одноименным названием, публика затем практически неистовствовала.
Затем меня пригласили в группу «Форум», когда этот коллектив уже считался профессиональным, и здесь речь шла о серьезной организаци (Петербургконцерт — О.К.). Мы работали с композитором Александром Морозовым — лауреатом премии Ленинского комсомола... Для меня это была полная смена парадигмы. Многие тогда задавали мне вопрос — как ты мог уйти из рока? Однако мой приход в «Аукцион» не был каким-то социальным актом. Я тогда был молод, даже юн, но отлично понимал, что рок-н-ролл — это определенный стиль жизни. Я мог в него играть в течение некоторого времени, но моей целью всегда была профессиональная сцена. Поэтому, когда мне поступило предложение от «Форума» я даже не стал раздумывать. Тем более что нам предстояла поездка на фестиваль в Копенаген.

— Вас тогда не обвиняли в снобизме?
— Серьезные рок-музыканты, которые занимались своим делом, не сказали мне ни слова. Да и в «Аукционе» на меня никто обиды не держал, потому что я отработал все свои обязательства на тот момент. Так что все прошло хорошо, после я участвовал во всех юбилейных турах группы, сохранил со всеми хорошие отношения.

— А в чем секрет хороших отношений?
— Я позволяю другим людям быть иными, отличаться от меня. Мне кажется, секрет именно в этом. Я никого не пытаюсь переделать. И при этом меня страшно раздражает, когда пытаются переделать меня. Я себя считаю взрослым состоявшимся человеком. Когда мне начинают что-то вдалбливать, я умом понимаю, что каждый имеет право на свое мнение. Но господа, тогда уважайте мое право с этим мнением не соглашаться. У нас разные точки зрения, но у нас и мамы разные! И меня абсолютно это не смущает. Однако часто противоположная сторона сильно обижается, когда ты с ней не соглашаешься.

— Каков состав вашей аудитории? Кто приходит на ваши концерты — молодежь, люди постарше, женщины, мужчины?
— Очень разный. Я не тешу себя иллюзиями, что на мои концерты будет приходить молодежь. Да и музыка, которую я исполняю, далека от того кальянного рэпа, которые сейчас слушают молодые. Мы же привыкли к тому, что в музыке должна быть как минимум мелодия. Поэтому мой контингент достаточно возрастной. И конечно, прекрасные дамы превалируют.

— Ваша самая непростительная слабость – это...?
— Доверчивость, наверное. Я пытаюсь изжить это в себе, но люди пользуются моей добротой довольно часто. С другой стороны, в основе этой мооей слабости лежит гордыня — я понимаю, что могу себе это позволить, и чувствую себя в некотором роде благодетелем, великодушным, обласканным судьбой, щедрым и так далее. А это ничто иное, как гордыня, на которой всегда можно сыграть.

— В чем заключается ваш драйв — движение жизни?
— Возможность творчески реализовываться, самовыражаться. Мне уже неважны жанр и вид творчества, мне важен сам творческий порыв. Я не тешу себя иллюзиями относительно своего следа в вечности, но я готов вписаться в любой проект, будь то кино, театр или сцена.

БЛИЦ-ОПРОС
Закат или восход?
Закат
Журавль в небе или синица в руке?
Синица в руке.
Дождь или солнце?
Солнышко.
Кино или театр?
Театр.
Пицца или спагетти?
Спагетти.
Упорство или талант?
Талант.
Тихий вечер или грандиозная вечеринка?
Сейчас однозначно тихий вечер.
Деньги или признание?
Деньги.
Путешествие или медитация?
Путешествие.
Кошка или собака?
Ни то, ни другое.
Толстовка или смокинг?
Толстовка.